Настоящая любовь - Страница 25

Это произойдет в ту ночь, когда они выпустят лошадей из конюшен. В пятницу. Она сделает это в ту же ночь. Он узнает обо всем еще до рассвета.

Наконец Марджед стала спускаться с холма. Пора было пить чай.

Неделя для Герейнта прошла неспокойно.

Он поговорил со своим управляющим. Мэтью Харли возмутился и обиделся от одного предположения, будто в Тегфане что-то неладно. Управляющий подчеркнул, что это поместье — самое процветающее в Западном Уэльсе, предмет зависти чуть ли не половины землевладельцев. Он также добавил не без гордости, что другие управляющие и даже некоторые господа приезжали к нему советоваться по широчайшему кругу вопросов, касающихся ведения хозяйства. Он также напомнил Герейнту, что если не в его власти следить, как крестьяне выплачивают церковную десятину, дорожные пошлины и налог на бедняков, то уж собрать ренту он в состоянии. Поднимая ренту ежегодно, он обеспечивал процветание поместья и близлежащих ферм.

— Каким же образом? — поинтересовался Герейнт, засомневавшись в последнем доводе.

— Фермеров гораздо больше, чем земли, которую можно сдать им в аренду. В этом деле существует конкуренция. И если работник, имеющий кусок земли, не в состоянии платить ренту, то тем самым он доказывает свою несостоятельность. И нужно иметь хорошее деловое чутье, чтобы заменить его толковым хозяином. Сознание того, что их могут заменить кем-то, кто лучше справится с хозяйством, заставляет крестьян работать с большим рвением.

Речь управляющего звучала разумно. Ею можно было только восхищаться. Но Герейнт всегда подозревал, что управление огромным хозяйством — довольно бездушная вещь и тот, кто этим занимается, совсем не думает о людях. А вот он никак не мог забыть худенького, оборванного Идриса Парри, промышляющего браконьерством на его землях. А еще он прекрасно помнил, каково это — жить в беспросветной, пугающей нищете.

Герейнт переговорил с соседями. Один из них, который также владел церковной десятиной своего прихода, непонимающе уставился на Герейнта, когда тот поднял вопрос. Десятина была частью церковной системы. Без нее церковь и государство рухнут. И если один человек откажется собирать десятину на том основании, что она ему не нужна, это затронет все общество.

— Такого человека не грех назвать предателем, — сурово заключил сосед.

Герейнт счел это странным. Но все равно его беспокоила мысль, что он не вправе действовать в одиночку там, где затронуты интересы всего общества. Вероятно, ему остается только проследить, чтобы десятина тратилась исключительно на поддержание церкви… или, еще лучше, часовни.

Все соседи были единодушны в том, что увеличение ренты — благое дело. Они выдвигали в точности те же аргументы, что и Харли, Герейнту стало ясно, почему ему завидуют, что у него такой управляющий. Он не встретил ни одного, кто бы сочувственно отнесся к идее понизить ренту или по крайней мере заморозить ее на несколько лет, пока не уродится хороший урожай и не улучшится положение на рынке.

— Это сумасшедшая идея, и вам лучше ее оставить, Уиверн, — выговаривал ему сэр Гектор Уэбб. — Друзья и родственники отвернутся от вас, арендаторы же сочтут слабаком. Они не станут уважать вас за это.

— Я ожидала, что вы предложите что-то в этом духе, — холодно заметила леди Стелла. — В душе вы так и остались одним из них, не правда ли, Уиверн? Но не забывайте, что, согласно папиному завещанию, я унаследую Тегфан, если вы не женитесь и не произведете на свет законного наследника. — Она слегка выделила предпоследнее слово.

— Ваша тетя права, Уиверн, — продолжил сэр Гектор. — Я не склонен поощрять разбазаривание ее наследства.

Герейнт ограничился кивком. Он не стал спорить, как и не стал напоминать им, что ему всего лишь двадцать восемь и он способен произвести на свет с десяток сыновей.

Жизнь обещала быть нелегкой.

Глава 8

Однажды, ближе к вечеру, он вновь пошел к Аледу, войдя в кузницу как раз в ту минуту, когда Алед заканчивал работу и отпускал своего ученика. Они опять отправились пройтись по парку Тегфана.

— Ты был прав, — сказал Герейнт, положив конец бессмысленному обмену репликами, на который ушло несколько минут. — С тех пор как я унаследовал Тегфан, дела здесь идут не лучшим образом. Я не могу оправдаться незнанием, хотя я действительно старался ни во что не вникать. Моя задача сейчас найти решение.

Алед промолчал. Герейнт рассказал ему о своих визитах к соседям.

— Оказалось, что не в моих силах как-то повлиять на ситуацию, — закончил он свой рассказ. — Хотя я получаю деньги за аренду, опекунский совет мне не подчиняется. И даже когда придется возобновлять договор об аренде, мой голос окажется единственным. Мое предложение не пройдет.

Алед по-прежнему молчал.

— Но это моя трудность, не твоя, — вздохнул Герейнт. — Ты, как видно, не слишком меня уважаешь, Алед?

Его друг смущенно пожал плечами.

— Я понимаю твои трудности настолько хорошо, что твердо знаю: не хотелось бы мне оказаться на твоем месте, — промолвил он.

— Сделаю что смогу, — сказал Герейнт. — Когда наступит время платить ренту, я постараюсь, чтобы сумма выплаты для фермеров Тегфана осталась прежней. — Он еще раз вздохнул. — Но это поможет лишь горстке людей, а для сотен других, живущих в этой части Уэльса, все останется по-прежнему. Ведь это проблема не одного поместья, а повсеместная, как я понимаю?

— Да, — коротко ответил Алед.

— Д что происходит с фермерами, которых изгоняют с их земель, когда они не могут выплатить ренту? — поинтересовался Герейнт. — Им приходится идти в батраки? Они остаются работать у меня? Как глупо, что я до сих пор не спросил об этом Харли.